Вижу, ты меня узнаешь. Мы не встречались, но ты написал мой портрет. Даже два, кажется. Антон Соколов, философ и изобретатель, модный художник и признанный гений — как же тебе, должно быть, наскучила эта шумиха за долгую и насыщенную жизнь в столице. Тогда ты искал встречи со мной. Теперь моя очередь добиваться твоего внимания.
Говорят, лишь восемь человек говорили с Чужим. Это правда. Говорят, ты был одним из них — мы оба знаем, что нет. Но может стать. Хочешь получить ответы на все вопросы? Я расскажу тебе историю Чужого. Историю человека, который был богом. Свою историю.
Четыре тысячи лет назад адепты тайного культа, “создали бога и заперли его в пустоте”. Чужой, владыка Бездны, “укутанный в холод и тьму, он спит в центре всего”. Всеведущий, всемогущий, вечный. Как же так вышло?
Вопреки легендам, я родился человеком. Я не помню своих родителей, но в трущобах это обычное дело. Сначала была ночлежка для бездомных, потом — уличные банды, а затем тот самый ритуал, во время которого мне “отрезали имя” и я символически умер, живым попав в мир мертвых. А там вокруг меня образовался неисчерпаемый источник энергии — настолько сильно оба мира хотели меня вытеснить, настолько чужд я был им обоим. Так появилась Ритуальная твердыня между мирами, моя колыбель и могила.
Те, кто меня туда поместил, создали “язык мертвых” и разработали для него письменность. Мое потерянное имя спрятали у всех на виду — записанное символами новой письменности оно стало меткой Чужого, моим автографом и ключом к источнику силы. Метку вырезали на костяных амулетах и те начинали работать. Ее рисовали во время ритуалов и они обретали смысл и силу. Предсказатели видели сквозь метку тени грядущего, медиумы — ответы на вопросы. Но никто из живых не смог произнести написанное, даже те, кто мог его прочесть.
Поначалу моя “жизнь Бога” была похожа на сон, но мир не только был моим сном, но и сам видел меня во сне. И с каждым моим действием мир менялся. Везде. Всегда. Время ничего для меня не значило – ваши “вчера” и “завтра” были моим бесконечным “сейчас”, внутри этой четырех тысяч лет у меня была целая вечность. Я мог бы изучить каждый ее уголок и каждую секунду, но вмешиваясь в реальность в одном месте, я менял не только будущее, но и прошлое. С каждым новым фрагментом менялся весь «пазл».
Помогая несчастной резчице амулетов, я сделал реальным и то “вчера”, в котором кто-то впервые вырезал на китовой кости мой Знак, и то “завтра”, в котором существует Аббатство обывателей с их Запретами и публичными казнями. Один-единственный разговор с блистательной Верой Моррей превратил ее в сумасшедшую ведьму, породив легенды о “крысином пастухе” в прошлом и опустошающую эпидемию чумы в будущем. Не мог я только отменять последствия своих действий, оставалось только делать что-то еще, чтобы из смягчить.
Императрица Джессамина стала жертвой заговора, но это я сделал из Дауда идеальное оружие, чтобы защитить юную принцессу Эмили. С моей помощью лорд-защитник Корво Аттано сокрушил заговорщиков, но и его самого убили лоялисты, устроив заговор внутри заговора. Империя раз за разом гибла у меня на глазах, каждый раз иначе. Я говорил с Корво, направлял Дауда и помогал его помощнице. Я почти распутал этот клубок, когда появилась Далила.
Помнишь свою ученицу, Антон? Внебрачная дочь императора Эйхорна, сводная сестра Джессамины выросла в очень странную художницу. Вы, люди искусства, вообще более чувствительны к иррациональному. Твои картины, которые лорд-защитник собрал в королевской галерее, известны всей империи, но они все же уступают холстам безвестного аптекаря Элеутерио Сьенфуэгоса — тот писал Бездну так, словно видел ее собственными глазами. А работы Далилы вообще ни на что не похожи. Смотрители сожгли их все и разбили все статуи. Сейчас, наверное, только я помню этот болезненный сплав любви и ненависти. Я не собирался с ней встречаться, но это вышло само собой — Дауд не нашел ничего лучшего, чем обратить ее ритуал против нее и она попала в Бездну вопреки моему желанию. Она всегда была особенной, но после этого сила ее стала сравнима с моей — и мир пошатнулся. Ее картины стали пропуском в Бездну и мне пришлось с ней считаться.
Планы Далилы на империю и весь мир очень сильно отличались от моих. К тому времени уже было много разных вариантов истории, некоторые их них даже раскололись на разные ветки, но мир все-таки не погиб. Я не спас бедную Джессамину, она умирала во всех мирах, но сумел уберечь Эмили, защитить ее отца и помочь Билли остановить все это безумие.
Билли Лерк, ученица и подручная Дауда перебила остатки культа и освободила меня. Это был очень волнующий момент — она собиралась убить Чужого и у нее все для этого было. Моя однообразная вечность, полная бездействия и вины, определенно не то, что может понравится, но все же я хотел выжить и стал говорить с ней. Она уговорила Дауда развернуть обряд вспять и “вернула” мне имя. Слабая надежда на сострадание наемной убийцы совершенно неожиданно оправдалась.
Вот и все. Чужого больше нет. Амулеты снова стали костяными безделушками. Ведьмы все еще прячутся от смотрителей, но самих смотрителей теперь считают просто безобидными чудаками. Дауд и Праматерь крыс мертвы. Далила правит собственным мирком, запертая в картине. Королевский защитник и новая императрица все еще носят “знак Чужого”, но уже почти не помнят, что произошло. Билли всегда умела прятаться, а я стал человеком, лишился своих способностей и уже не смогу ее найти.
Билли… Мой последний и единственный друг. Я хотел бы еще раз ее увидеть. Поговорить, вспомнить все и забыть — теперь уже окончательно. Чтобы дальше жить в мире, доставшемся мне в наследство от самого себя. Кстати, она передала тебе привет. От Меган Фостер.